Jun. 20th, 2018
эволюционный предел
Снега выпало до горловины неба,
Я учился, как и другие, жить
Внутри этого твердого тела
Снежной холодной души,
Маленькой свечкой горел,
Себе выплавляя пространство,
Но у всего находился предел:
У горения и усталости.
В растопленной синеве,
В прогретом телом аду
Не переставало казаться мне,
Что здесь я чего-то жду,
Но не дождусь уже
Ни сегодня, ни в день другой,
В твердотелой этой душе
Я выжил один такой.
20.06.2018
Снега выпало до горловины неба,
Я учился, как и другие, жить
Внутри этого твердого тела
Снежной холодной души,
Маленькой свечкой горел,
Себе выплавляя пространство,
Но у всего находился предел:
У горения и усталости.
В растопленной синеве,
В прогретом телом аду
Не переставало казаться мне,
Что здесь я чего-то жду,
Но не дождусь уже
Ни сегодня, ни в день другой,
В твердотелой этой душе
Я выжил один такой.
20.06.2018
ничего личного
Что будет после,
Когда разойдутся гости,
Шарики сдуются,
Кончится праздник?
Все развалится,
Пирамиды рухнут
В апокалипсис.
Так и быть,
Я все равно не хотел уходить,
По крайней мере, пока.
Вот тебе сердце, а вот рука
И слово мое честное,
Что мы семья:
Обеды воскресные,
Голоса детские
И разметенный сор по углам.
Тут и там
Все кричало, что нам
Пузырьков не хватает со дна
И резкости,
И все держится на полумертвых китах
И даже они кто куда
В неизвестность.
20.06.2018
Что будет после,
Когда разойдутся гости,
Шарики сдуются,
Кончится праздник?
Все развалится,
Пирамиды рухнут
В апокалипсис.
Так и быть,
Я все равно не хотел уходить,
По крайней мере, пока.
Вот тебе сердце, а вот рука
И слово мое честное,
Что мы семья:
Обеды воскресные,
Голоса детские
И разметенный сор по углам.
Тут и там
Все кричало, что нам
Пузырьков не хватает со дна
И резкости,
И все держится на полумертвых китах
И даже они кто куда
В неизвестность.
20.06.2018